Вячеслав Гришечкин: Станет ли Маргоша мужиком, я не скажу

Перед 8 Марта актер рассказал нам, что его привлекает в женских ролях и в провинции

Какой Вячеслав Гришечкин актер, знают все, у кого есть телевизор. Какой Вячеслав Гришечкин друг, знают только близкие, да еще... триста тысяч жителей города Волжского. Три года назад он поддержал своего коллегу по Театру на Юго-Западе Анатолия Иванова, решившего вернуться в свой родной город и создать там театр.

Сейчас Волжскому драмтеатру два года, есть своя студия, в багаже десятка полтора постановок. На днях репертуар пополнился новым спектаклем «Старые грехи» по ранним рассказам Чехова, где Гришечкин выступил в качестве режиссёра. Что помимо мужской дружбы заставляет востребованного столичного актёра оставаться худруком юного театра в провинциальном городе и разрываться между Москвой и Волжским? Оказывается, подобные вопросы в последнее время Гришечкина обижают.

Сам просился в Афганистан

Вячеслав Гришечкин: – Меня коробит, когда спрашивают: «Зачем тебе это надо?» Если бы я, скажем, цветами торговал перед ВДТ, это унижало бы моё профессиональное достоинство, и можно было бы спросить: зачем? Я вообще одержимый человек. Когда служил в армии, написал письмо: «Отправьте меня в Афганистан». Из патриотических побуждений. Сейчас я одержим идеей сделать в провинции театр, потому что мне хочется, чтобы здесь не говорили «чо», «ездют», «звОнят», чтобы молодежь не кололась и не курила всякую дрянь. Вот мы кричали нашим олимпийцам: «Давай, давай, Россия!» А ведь чтобы что-то сделать, надо созидать, каждому на своём месте. И актёрское созидание состоит, на мой взгляд, не в том, чтобы сняться в сериале, заработать «бабла» и накупить всякой всячины. Не это главное. А вот ты приезжай, пожалуйста, в провинцию, договорись с городской властью, открой театр, найди людей, которые тебе будут помогать, обучай молодых актёров, сделай спектакль – вот это созидать, вот это помогать России.

– В вашей жизни уже есть опыт «вырастания» студийного коллектива в настоящий Театр на Юго-Западе, но то – Москва. Думаете, в Волжском тоже получится?
– Театр на Юго-Западе начинался с «Театра юных москвичей», куда пришли подростками будущие звёзды коллектива. Мы тогда всё делали своими руками: Виктор Авилов, Сергей Белякович... Это были не особо взрослые ребята, лет по 18 – 20, мне вообще было тринадцать. Столько же, сколько студийцам ВДТ. У нас был и есть замечательный руководитель – Валерий Белякович, у волжских ребят мы с Анатолием Ивановым – ученики Беляковича. Через труд, через студийную работу всё возможно. Хотя проблем у ВДТ много. Как-то мы обсуждали этот проект с председателем Союза театральных деятелей Калягиным. Он сказал: «Ты сумасшедший человек, как ты можешь столько совмещать, это же адова работа».

– Немного о премьере: почему Чехов, из-за юбилея?
– Да, но не только: слово Чехова – это великолепная актёрская школа. А актёров ВДТ приходится учить и учить. С азов. «Старые грехи» – первый спектакль Валерия Беляковича, которым он защищался в ГИТИСе. И я этот спектакль играл много лет в Театре на Юго-Западе. Сейчас все права подарены ВДТ. Но он перенесён на волжскую сцену не «под копирку»: мы с Анатолием Ивановым очень многое придумывали сами. Да и изначально, когда мы делали этот спектакль в Москве, – это было коллективное творчество, там было много моих импровизаций.

– Как чувствуете себя в роли режиссёра?
– Я с этим амплуа знаком давно, поскольку заканчивал режиссёрскую группу актёрского факультета. Долгие годы работал ассистентом Беляковича. Уже несколько спектаклей сделал самостоятельно. Кстати, с ВДТ намерены сотрудничать и другие режиссёры. Александр Гришин будет ставить «А зори здесь тихие». Ещё в планах чеховский «Платонов» (третий акт), это будет делать Александр Доронин. Они сотрудники Российского академического молодёжного театра, где я сейчас служу. В Театре на Юго-Западе я тоже занят в одном спектакле.
В «Маргоше» будет мордобой

– Вы сыграли заметные роли в популярных сериалах: «Солдаты», теперь вот «Маргоша». Это везение или чутьё, вы можете предугадать, станет сериал популярным или нет?
– Честно говоря, я не угадываю и даже не заглядываю в такую далёкую перспективу: станет популярным или нет. Великий Крючков – один из моих любимых артистов – отбирал сценарии по принципу: «рыбалка есть – буду сниматься». Он имел на это право. Я не имею, и я соглашаюсь сниматься. Единственное, не соглашаюсь работать в тех фильмах, где есть откровенное насилие, пропаганда наркотиков. Более того, я отказался играть у Беляковича в пьесе Владимира Сорокина «Щи», потому что там есть нецензурная брань. Вот такой я идиот. Я против чернухи на сцене, потому что это противоправно по отношению к конституции человека.

– Каковы перспективы у «Маргоши»?
– Закончился первый блок, аргентинская версия. Моего героя «отправляют в командировку в Испанию». Но руководство мне сообщило, что я им понравился в этой роли и в продолжении сериала, в русской версии, моего героя «возвращают из командировки». Мы уже отсняли один блок русской версии, он скоро пойдёт на экраны. Там будет мордобой с Наумычем из-за его дочери, которая на самом деле моя дочь. И ещё много всего. Но станет ли Маргоша мужиком, я не скажу, не имею права по договору.

– Староконь в «Солдатах», Лазарев в «Маргоше» – вам удаются образы ловеласов. Жизненный опыт помогает?
– Об этом история умалчивает, поскольку у меня, слава богу, жива жена, мы с ней 18 лет в браке. Если она прочитает... Хотя (смеётся) она и читала, и видела уже многое. Но я всегда отговариваюсь словами моего любимого Вертинского: «И прощать мои актёрские влюблённости, это тоже надо что-то понимать…» И потом, я же характерный актёр, я и женские роли играл, чем очень горжусь: сваху в «Женитьбе» у Беляковича, няню Василису в «Водевиле»…

– А почему, кстати, мужчины так гордятся женскими ролями, даже существует утверждение, дескать, мужчина женскую роль сыграть может, а женщина мужскую – нет.
–Почему же, есть такие примеры. И потом, актёр – это всё-таки женская профессия. Проживая роль, мы перевоплощаемся, что-то изображаем. Это больше свойственно женщинам: пококетничать, стрельнуть глазками. Мужчины-актёры, наблюдая за женщинами, делают всё это немного шаржировано. Но я не согласен, что женщины не могут сыграть мужчин. Могут. Они всё могут. Они так в жизни играют – никакой театр не нужен.